Однажды в рождественскую метель Пастернак с Ивинской поехали в гости к пианистке Марии Юдиной.
Они заблудились по дороге, долго плутали среди одинаковых домиков и никак не могли найти нужный дом. И вдруг они увидели мигающий огонёк канделябра в виде свечи. Это оказалось окно, где их ждали...
Этот огонёк свечи, промелькнувший в ночи сквозь метель, сыграл символическую роль во всей их дальнейшей жизни. На следующий день Пастернак принёс в редакцию стихотворение «Зимняя ночь», вошедшее в сокровищницу мировой лирики....
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела...
Говорят, беспросветные были годы... Какие же беспросветные, когда такие светочи жили и творили в них? Речь пойдет о великой российской пианистке -Марии Вениаминовне Юдиной. «...Вдруг особенно ясно стало – кто Вы и что Вы. Иной плод дозревает более, иной менее зримо. Духовная Ваша мощь вдруг сбросила с себя все второстепенные значимости... Это непрекращающееся высшее созерцание совершенства и непререкаемой истинности стиля, пропорций, деталей, классического соединения глубоко запечатленного за ясностью формы чувства... Если бы Вы ничего кроме „Рождества“ не написали в жизни, этого было бы достаточно для Вашего бессмертия на земле и на небе...»......
Мария Юдина – Борису Пастернаку.
Из письма 7-8-февраля 1947
«...Сталь своего характера Мария Юдина закаляла издавна. К ужасу родителей иудеев она вдруг принимает православие. И не просто крестится – поет в церковном хоре, дружит со священниками. В свои двадцать она уже профессор Петроградской консерватории. Все бы ничего, но в эти годы слово «Бог» вымарывают из словарей. Рушат церкви, жгут иконы и священные книги. Переплавляют на патроны колокола. А Юдина в аудитории, перед молодежью из рабочих предместий в косоворотках, говорит: любая культура, любая сфера деятельности человека пуста без религиозных корней. Ее не просто увольняют за моральное растление студентов. Требуют отречься. Подписан ордер на ее арест. И лишь случайность спасает Юдину от пули в затылок в грязном застенке чекистов...
Ни красный террор, ни гражданка не отвернули Марию от православной веры, от своей церкви. И в 30-м ее увольняют как бы за «излишнюю религиозность». На самом деле, власть считает, что с этой упрямицей ей не по пути. Да только ли с нею? «За низкий профессиональный уровень» из Ленинградской консерватории увольняют и Дмитрия Шостаковича. Молчком: просто в один прекрасный день ему не выдают ключ от аудитории. Как и Юдина, он вынужден преодолевать в себе это унижение.
Она переезжает в Москву и устраивается в Радиокомитет, потом пару лет в Тбилисской, а потом – и в Московской консерваториях. Во время войны ее оставляют в покое, - ниже станет ясно, почему. А как уж грянула «борьба с космополитами» - новый удар: пианистку увольняют из консерватории. Спасибо, что хоть не запрещают выступать с концертами.
